Тень, где столетия назад в молодости Корвин правил немало лет, пока там не произошли страшные, разрушительные для страны  события. Когда Корвин надолго пропал из Амбера, принц Бенедикт искал его в Царстве Теней вблизи прежнего Авалона. Там  Бенедикт наткнулся на некую теневую страну — безмятежную и прекрасную вариацию Авалона, которая очаровала его. В эту Тень удалился Бенедикт в те годы, когда обстановка в Амбере стала весьма напряженной из-за резко обострившихся отношений между королем Обероном и принцем Эриком. В этом новом Авалоне Корвин впоследствии раздобыл красный шлифовальный порошок который, как он некогда обнаружил, в Амбере оказался прекрасным детонатором (в отличие от ружейного пороха, который не горит в Янтарном Королевстве).

   Совершив побег из подземной тюрьмы замка Амбера, куда его заточил узурпатор Эрик, Корвин отправился на поиски своего Авалона. В «Хрониках» Корвин с тоской вспоминает об утраченной Тени:

  «Я направил свою лодку к берегу, почти столь же светлому и сверкающему, как и сам Амбер, к тому бессмертному королевству, которого уже не было в действительности, ибо его поглотил хаос много веков назад, но великую Тень которого еще можно было где-то отыскать. Мне необходимо было найти ее, эту Тень, и сделать ее своей, как когда-то, в далеком прошлом».(ДПА)

   Авалон был и остался страной мечты Корвина, местом, которое возникло перед его мысленным взором, когда он в юности подыскивал Тень, правителем и защитником которой мог бы стать. Он отправился туда верхом из страны Лоррен сквозь Тени, и чем Дальше скакал, тем ясней рисовались очертания обступавшего его царства. И вот уже впереди показались серебряные башни, пышная и сочная зелень, река, жители тихой деревушки — все так, как Корвин пожелал тому быть. Попутчик Корвина, который называл себя Ганелоном, знавший прежний Авалон, так говорил о нем Корвину:

«...Да, я помню Авалон: серебристые тени, прохладные воды... И костры звезд в небе, и всегда веселая зелень листвы. Молодость, кра­сота, любовь — все это осталось там, в Авалоне. Гордые кони, блестя­щий металл, нежные губы. Темный эль. Честь...».(РА)

В душе оба они, Ганелон и Корвин, хранили память о свежих лугах и прозрачных быстрых реках Авалона, но признаться, были в том Авалоне и быстрые всадники, и разбойники, которые лихо дрались не на жизнь, а на смерть. Что говорить, для истинных воинов, каковыми были Корвин и Ганелон, походы и сражения были как свежий ветер в пустыне однообразного существования. Ганелон вспоминал о них с особым воодушевлением:

«...Мы выигрывали битвы, подавляли восстания. Потом Корвин вновь мирно правил, а я остался при дворе. Хорошие это были годы. Со временем начались пограничные стычки, номы неизбежно побеж­дали. Он доверял мне управляться с такими делами».(РА)

Но потом в той Тени поднялась волна смуты, отчасти из-за быстро разлетевшейся повсюду молвы о том, будто повелитель Авалона, лорд Корвин, — демон. Слухи о чародействе и коварстве Корвина, вероятно, родились после того, как он прогневался на Ганелона, которого знавал тогда, и отправил его в изгнание. Дело в том, что, не получив от Корвина некогда обещанного ему герцогства, Ганелон пришел в ярость. Когда Корвин направил Гане­лона во главе войск на южную границу, где было неспокойно, тот предал его. Многие из воинов Ганелона погибли, враги хлынули в страну. Лорд Корвин был вынужден сам повести против них све­жие войска. Недюжинной силой и невиданным искусством Кор­вин обратил врага в бегство. Ганелон бежал, его схватили... Солдаты видели, как Корвин, перекинув поперек коня бесчувственное тело Ганелона, поскакал с ним прочь и в мгновение ока исчез из виду. Позже он вернулся в лагерь один.

    Слухи о колдовстве Корвина крепли, в городе вспыхнул бунт, который ему пришлось подавить. Это вызвало еще большее недо­вольство правлением Корвина. Очевидцы утверждали, будто однажды ночью в городе видели ужасных чудовищ, которые броди­ли по улицам, взламывали и грабили лавки. Подобные слухи воз­никали все чаще, подробности становились все страшнее. Мужчин и женщин убивали без разбора, прямо на глазах случайных прохожих, вторые сообщали об увиденных ужасах в местный магистрат. Корвина переполняли дурные предчувствия, он сам лично взялся расследовать злодеяния, в то время как один из его доблестных офицеров, Ланселот Озерный, предпринял свое собственное расследование.

   Некто, как подозревал Корвин, его брат из Амбера, умышленно сеял в стране вражду и смуту. На беду, так оно и оказалось, однако события разворачивались слишком быстро, поэтому Корвин с копитаном Ланселотом не успели обезвредить главных смутьянов-заговорщиков... Позже не осталось никого, кто мог бы рассказать, как пал Авалон, но в поколениях еще долго слагали легенды о его гибели. После гибели королевства Корвин, разумеется, уцелел и поведал о нем словами песни, которую, возможно, написал:

   «За рекою Блаженных сидели мы, ой да плакали горько, когда вспоминали об Авалоне. Мечи расщепились в наших руках, а щиты мы развесили по ветвям дуба. Серебряные башни пали, утонули в кровавом море. Сколько же миль до Авалона? Да нисколько — отвечу, — и не ищи, ведь серебряные башни повержены» (РА).

Тень в которой жил Бенедикт, сильно напомнила Корвину благословенный Авалон прошлых дней. Как ни трудился Бенедикт, она так и не обрела былого блеска и богатства, но маленькие лавочки торговцев, залитые солнцем лесные поляны, реки и дома были все те же. Чего не оказалось в новом Авалоне, так это прихотливо украшенного роскошного дворца правителя. Самыми высокими постройками здесь были прекрасные храмы и среди них — островерхая церковь Единорога. Вместо того чтобы сидеть на троне и рассылать приказы из столицы, Бенедикт предпочитал править королевством, постоянно кочуя по стране. Должно быть, поэму у него было несколько загородных домов в окрестностях суетливого и шумного города. Его можно было встретить на улице любого селения, и он всегда был в курсе всех дел.

Бенедикт заслужил прозвище Хранителя. Он дал понять на­евшему его Корвину, что сомневается в том, могли предыдущий Хранитель прежнего Авалона сказать о себе то же самое. Корвин напомнил брату: «Ты прекрасно знаешь, что все происходило не тут... он тоже мог бы утверждать это» (РА)

Ганелону, который прибыл в Авалон вместе с Корвином, эта Тень в точности напомнила тот Авалон. Когда Корвин поинтересовался у своего спутника, нравится ли ему этот вариант Авалона, тот возмутился:

     «Вариант?! Это же и есть мой Авалон! Люди, конечно, народились новые, но страна совсем не изменилась. Сегодня я забрел на Терновое поле — там когда-то я победил Джека Хейли и обратил себе на службу всю его банду...

Да, это мой Авалон!.. И я вернусь сюда доживать свои дни, если мы не падем перед Амбером» (РА).

В Тени Авалон Корвин нашел то, что ему было нужно. В селении Корвин разыскал Доила, маленького лысого ювелира. Не­смотря на недоверие, с которым ювелир поначалу отнесся к прось­бе, Корвин довольно легко раздобыл у него несколько баррелей шлифовального красного порошка. Корвину приходилось спе­шить. Он не хотел, чтобы у Бенедикта возникли подозрения на­счет скрытых мотивов его поступков.

Прекрасная мирная страна — новый Авалон, который Бене­дикт сделал таким, каким хотел бы его видеть Корвин, пробудила в душе его воспоминания о старой доброй дружбе, о великих под­вигах и свершениях. К сожалению, Корвин должен был немед­ленно отправиться в путь, после того как получил груз, доставлен­ный Дойлом. В голове у Корвина был план, и на этот раз он рас­считывал лишь на себя, за спиной — клубок новых сложностей. Возможно, принц Корвин с самого начала понял, что Авалон так и остался для него недостижимой мечтой, но все же он стоил того, чтобы о нем грезить.

АМБЕР

Подлинный Город, по образу и подобию которого созданы все остальные города в любой из отбрасываемых им Теней. Амбер — центр сущего, но, вместе с тем, даже он по сути своей есть особое отражение Изначального Великого Огненного Пути, сотворенного Дворником Барименом. Существование Подлинного Города оп­ределяет Порядок мироздания, и сам Порядок есть следствие его существования.

Самим своим существованием Амбер бросает вызов тому, что мы называем наукой. Мир Амбера и образ жизни его обитателей непостижимы с точки зрения научного рационализма. Большая часть истории Амбера, за которую сменилось не одно поколение, опровергает теории происхождения Вселенной и человечества, принятые в Царстве Теней. В Амбере сила науки бездействует, она вообще лишена всякого смысла, так как мир этот подчиняется особым законам собственной внутренней логики. И этот прису­щий ему глубинный порядок исходит из центра Вселенной Амбе­ра (Истинного Мира), затрагивает соседствующие с ним Тени и по мере продвижения к дальним Теням постепенно рассеивается. Таким образом, чем глубже вы проникаете в Тени, тем искажен­нее и непостижимее становится там истинная природа Амбера.

ПРИРОДА  АМБЕРА

Реальное физическое проявление Амбера зародилось в соз­данном Дворкином Изначальном Пути, проложенном на голой скале на одиноком острове, который некогда был частью Хаоса. В то мгновение, когда рука Дворкина, направляемая Единорогом, кровью нарисовала огненный лабиринт линий на камне, из небы­тия возник Амбер. Он родился и вырос в единый миг времени. Дворкин целиком выстроил и выносил его в своем сознании, а потому этот мир вместил в себя бесконечное множество вариан­тов реальности. Точно так же человек способен создавать в своем воображении бесчисленные образы окружающей его действи­тельности.

Там, где был лишь Хаос, вольно переливающийся в пустоте, отчетливо возникшая в воображении Дворкина твердь воплотила идею Порядка в устройство Вселенной. Амбер есть упорядочен­ная субстанция, противодействующая беспорядочному движению пустоты, доселе знавшей лишь Хаос. Изначальный Амбер в своем физическом проявлении нашел способ реально воссоздавать лю­бую из бесконечного многообразия возможностей, что было не­отъемлемо присуще разуму Дворкина. Аура — то есть Амбер, пи­тает пустоту вокруг себя, отбрасывая отражения — образы, или миры возможной реальности. Амбер существовал, существует и сосуществует в параллельных мирах — в своих собственных Те­нях, в любой из которых можно обнаружить все богатство разно­образия, порожденное фантазией его создателя. Тени, неразрывно привязанные к центру мироздания, существуют как реальность. Они вмещают в себя все возможные образы реальности, какие только способно породить человеческое воображение, и прости­раются от центра Вселенной все дальше к Хаосу, неся в себе По­рядок и отстаивая его даже у самых врат Хаоса.

Амбер и Царство Теней связаны между собой неослабевающей силой притяжения. Их нельзя отделить друг от друга, не нарушив Порядок, создаваемый ими в своем единстве. И это единство Ам­бера, Тени и Хаоса порождает силу всемирного тяготения, кото­рая удерживает их в состоянии подвижного, постоянно меняюще­гося взаимодействия, одновременно позволяя подвижной Все­ленной вращаться в пустоте. Амбер — это мир в постоянном движении, вращающийся вокруг некой вселенской оси в необъ­ятности космоса. И все же он «закреплен» в своем равновесии с Тенью и Хаосом.

Только Дворкину было дано своими глазами любоваться из космической дали видом Амбера на его небесной орбите. Без его мудрости и знаний, которые просветили нас, трудно представить себе физическое положение Амбера со стороны: то, как выглядит реальный мир. если взглянуть на него извне. Тем не менее у на­ших величайших ученых мудрецов сложилась такая картина: представьте себе гальку, гонимую по дну ручья стремительным те­чением. По пути камешек собирает налипающие на него всякие мелкие частички и, обрастая ими, принимает новые формы. Он продолжает кочевать по дну ручья, сохраняя свою истинную сущ­ность — то есть он как был, так и остался камнем, но его вид, раз­меры и форма уже не те и продолжают меняться, по мере того как мелкие обломки пристают к нему, одевая его оболочкой. Вот та­ким, наверное, и предстал бы перед нами Амбер из пустоты кос­моса. Этакий небольшой сфероид, плывущий в безвоздушном пространстве в облаке окружающих его «частичек» — Теней, Хао­са и единственного спутника, придающих ему завершенность в плоскости орбиты, по которой он вращается вокруг звезды — желтого карлика.

Эта охватывающая Амбер «туманность», какой она, вероятно, виделась бы нам из окружающего его космического пространства, очень подвижна и переменчива. Она вмещает в себя все Тени, од­нако они никогда не возникают в той же самой физической плоскости орбиты, что и мир, видимый из черного космического ва­куума. Существование Теней протекает по иным законам, отлич­ным от простого движения по известной орбите в космическом пространстве. Если хотите, проще попасть в Тень из реального мира и затем перемещаться по Теням, чем пытаться увидеть их из­вне. Отъехав от центра Амбера, горы Колвир, на несколько сотен миль в глубинку, вы очутитесь в иной реальности, или в Тени. Продолжая путешествие, вы откроете иные реальности, подвла­стные своим особым физическим законам, каждая из которых об­разует независимое целое внутри Вселенной. Разумные существа считают окружающую их реальность особым миром, имеющим свои границы.

Несмотря на кажущееся противоречие законов природы и мнимую обособленность каждой Тени, путешественник из Амбе­ра, как бы сильно он ни углубился в Царство Теней, по-прежнему находится в пределах своего мира. Таким образом, Тени остаются частью первозданной планеты, однако движение ее в пространст­ве отражается на существовании этих потенциально возможных реальностей в их бесконечных вариациях. В Тенях можно обнару­жить все, что угодно, — от Эйфелевой башни и Тадж-Махала до небоскреба Эмпайр-стейт-билдинг. Мир Амбера, вмещающий в себя сущность любого из мыслимых миров — огромных или ма­лых, которые когда-либо существовали или еще будут существо­вать, поистине неисчерпаем.

Далеко не любому человеку дано путешествовать из Амбера или в Амбер, перемещаясь через Тени. Только тот, в чьих жилах течет королевская кровь, способен по желанию силой собствен­ного воображения переноситься в различные миры — реальности. Однако на рубежах Амбера и ближайших к нему Теней есть такие места, где реальность зыбка: то есть на грани подлинного мира и его тени действительность и ее отражение почти неотличимы. Поэтому границы не являются жесткими и незыблемыми. В таких местах Амбер действует на прилежащие к нему Тени как своего рода магнит, и любой предмет или живое создание можно легко перенести через «раздел» — из отражения в Амбер. По правде ска­зать, процесс этот односторонний: какой-нибудь предмет из Ам­бера вряд ли «упадет с неба» в ближайшей Тени, хотя вполне воз­можно обратное.

На всех потомков королевской крови Амбера (равно как и ро­жденных править в Пределах Хаоса), действует некое мистиче­ское силовое поле его создателя Дворкина. Это поле, взаимодей ствуя с внутренней энергией амберских принцев, позволяет им вмешиваться в естественный ход событий в Амбере. Каждый принц или принцесса Янтарного Королевства, прошедшие Ог­ненный Путь, настроены в лад с естественными силами, порож­даемыми самим Амбером. В каком-то смысле, истинный принц способен «считывать» окружающее его природное силовое поле Амбера и в некоторой степени преобразовывать эти силы, подчи­няя их своей воле. Таким образом, собрав волю, он способен со­вершить путешествие с окраины Амбера в Царство Теней и на­оборот. Ему также дано менять структуру атмосферы в Тенях, пе­рестраивать ее так, чтобы можно было их «сдвигать» одну задругой и таким способом быстро возвратиться обратно в Амбер. Принцы и принцессы крови обладают способностью всячески использо­вать свои особые психические возможности, воздействуя с их по­мощью на окружающий мир. Любому, кто не наделен подобным природным даром, такое искусство наверняка покажется колдов­ством. Этим талантом обладают все без исключения члены коро­левского семейства Амбера, однако проявления его столь много­образны, что не найти двух принцев, которые могли бы сравнить­ся друг с другом в умении манипулировать своей психической энергией.

То, что действительно присуще Амберу, — это парадоксальное сочетание его незримой природы и реального положения в кос­мосе. В мире действуют две противоположные силы: 1) естествен­ное физическое движение планет и их расположение относитель­но Солнца, Луны, звезд и Хаоса в упорядоченной Вселенной; 2) сверхъестественные силы, которые обусловливают закономерности устройства реального мира и его отражений. Проще говоря, между этими двумя «движителями» не может быть никакой внут­ренней связи. Физические законы реального мира не имеют ни­чего общего с парапсихологическими явлениями. И хотя в Амбе­ре действуют физические силы, как, например, сила всемирного тяготения, они, эти силы, обычно отклоняются или преломляют­ся под воздействием сверхъестественных сил, которыми прониза­на ткань внутренней логики устройства Амбера. Этой внутренней логической структуре положил начало дух Дворкина, запечатлен­ный в узоре Изначального Пути. Она не просто сохраняется, но и меняется под воздействием духовной энергии его потомков коро­левской крови. Да, закон тяготения в самом деле действует в Ам­бере, однако известны случаи, когда его физическая сущность, по-видимому, не проявляется, как, например, на ведущей в Ребму подводной Лестнице, которая называется Файэлла-бионин. Внутренняя логика Амбера вносит свою поправку в физический закон тяготения, что позволяет людям, не всплывая, спускаться по узкой Лестнице, уходящей в море, вопреки давлению огром­ной толщи воды, ее окружающей. Следовательно, законы физики по-своему преломляются в этом мире, подчиняясь его логическо­му порядку.

К величайшему разочарованию членов современного общества, к коим относят себя жители Янтарного Королевства, многие изобретения и новинки техники, к которым давно привыкли в большинстве Теней, не приемлемы для Подлинного Города. За долгую историю Амбера члены королевского семейства не раз доставляли туда инженеров, специалистов-техников и даже вы­дающихся ученых мужей из многочисленных технически разви­тых Теней, стремясь разрешить проблему физической невозмож­ности использования электрического тока. Несмотря на то, что грозы и молнии были в Амбере обычным явлением и частенько упоминались в сводках погоды, среди жителей Янтарного Коро­левства не нашлось своего Эдисона, которому удалось бы рас­крыть секрет, как «приручить» электрический разряд и заставить его течь по изолированному проводу, чтобы передать свою энер­гию лампочке. Как бы ни пытались физики объяснить природу упорядоченного движения электронов, факт оставался фактом: в Амбере, в отличие от других Теней, эти частицы не обладали ки­нетической энергией. В Янтарном Королевстве некий неуловимый фактор ослабляет электрон, превращая его в инертную частицу, и никакой энергии при этом не высвобождается. Без свободного электрона большинство технологий в принципе невозможны.

И, наоборот, недопустимость существования электронно-атом­ной энергии порождает альтернативную ей форму. Эта форма энергии согласуется с упомянутой выше глубинной логикой Ам­бера. Непосвященным проще всего считать ее магией. Необычай­ные способности, свойственные членам королевской семьи, мно­гим жителям Амбера и ближайших Теней, которые они пускают в ход, когда нужно воздействовать на окружающий мир, могут, естественно, показаться волшебством. В Янтарном Королевстве и особенно в ближайших Тенях между тонкими психофизическими силами разумного существа и внутренней логической системой окружающей их природы существует мощная связь. В дальних Те­нях в силу их удаленности от центра Амбера способность к такому экстрасенсорному взаимодействию проявляется куда слабее. На Земле, к примеру, люди по сути дела не могут силой своей психи­ки реально воздействовать на явления природы в окружающей их среде. Существует лишь очень слабое экстрасенсорное взаимо­действие, благодаря которому некоторые, очень редкие люди счи­таются обладателями уникального дара сверхъестественною вос­приятия.

Склонность разумных существ верить в то, будто законы их су­ществования есть законы высшего порядка, вероятно, величай­ший источник разногласий между государствами Царства Теней, равно как между Тенями и Амбером. Люди, самые обычные жите­ли Тени Земля, охотно видят себя хозяевами Вселенной, а свою власть над ядерной энергией рассматривают как величайшее в мире достижение и могущество. Людям с таким мировоззрением ничего не стоит огульно отрицать любую другую форму энергии, а особенно — энергию магическую. Свойственное людям пред­ставление о том, что такое «истинная реальность», не позволяет им признать существование высочайшей, мистической силы. Бо­лее того, отрицание сверхъестественного не раз вызывало раскол между различными слоями и группами населения Тени Земля в ходе ее истории.

Легко понять, что благодаря более глубокому представлению об Амбере и ближайших Тенях, с которыми Янтарное Королевст­во ведет торговлю, рядовые их жители признают связь между «квантовой механикой», которая есть суть реальных миров, иду­щих по пути технического прогресса, и внутренней логикой Под­линного Мира, — именно это и позволяет им пользоваться магией. Вместо того чтобы привычно тешить себя надеждой вселенского превосходства, основанной на провинциальном представлении о ее устройстве, каждому из них известно о сверхъестественных си­лах, существующих в реальном мире. Таким образом, те, кто знает об Амбере, благодаря своему знанию далеки от самодовольного отрицания иных реальностей. Без сомнения, нельзя забывать о том, что любые потрясения, происходящие в одной из реально­стей, непременно отразятся на всех остальных мирах, а любая уг­роза Амберу представляет опасность для всех нас.

ГЕОГРАФИЯ

Центром материального мира Амбера является гора, а точнее, горная система, называемая Колвир. Поскольку Мир, как извест­но, родился из Изначального Пути, а Путь находится в недрах Кол пира, можно попытаться представить себе, как огромный пласт земли, «вырвавшись» на поверхность, окружил собой Путь и, тем самым, образовал центр всего сущего.

Горная система Колвир — это огромная гряда с отвесными Склонами и узкими уступами. В скалах нет хоженых троп, одолеть Подъем под силу только опытным скалолазам. Легкость, с кото­рой можно обнаружить и остановить восходителей, приближаю­щихся по одной из немногочисленных торных дорог на вершину Горы, помогает предотвратить угрозу нашествия вражеской армии и нападения на замок.

В целом, смещение исполинских пластов коры планеты оказа­ло огромное воздействие на формирование рельефа в окрестно­стях горы Колвир. Именно поэтому местность вокруг Колвира имеет немало географических особенностей: это горный хребет, сеть разломов — долины, реки и леса. Все это видимое многооб­разие прежде всего свидетельствует о той неукротимой силе, ко­торая создавала саму планету, вздымая горы и раскраивая землю Iразломами в самом ее «сердце». По мере удаления от Колвира рельеф местности становится более сглаженным. В структуре по­верхности прослеживается симметрия, которая явно указывает на то, что все соседствующие территории, как бы расходящиеся от Колвира кругами, формировались вокруг единого центра.

Самая урбанизированная территория — город Амбер — охва­тывает южную часть Колвира. Город постепенно спускается по склону горы на юг к гавани, а затем тянется в западном и восточ­ном направлении по побережью. От Амбера как от центра круга­ми «расходятся» более мелкие города — как вдоль западного и восточного побережья, так и в глубь суши на север и северо-запад. На некотором расстоянии от берега, в морских глубинах к юго-за­паду от Амбера лежит подводный город Ребма. На море, в сорока трех милях к юго-западу от берега, есть остров Кабра с одиноким маяком, показывающим кораблям путь к Амберу. Дальние земли, как на суше, так и на море входят в Золотой Круг, который объе­диняет государства, связанные торговым договором с Амбером. Часть этих земель лежит в Царстве Теней, однако свободно поль­зуется двусторонними торговыми путями — в Амбер и обратно.

Поскольку Золотой Круг означает границы, не имеющие чет­кого определения, дальние земли нельзя точно нанести на карту. В северной части города стоит Замок Амбера, где живут члены королевского семейства, когда не путешествуют по Царству Те­ней. Это постройка высотой в четыре этажа, с возвышающимися над ней башнями. Глубоко в недрах горы, под полом нижнего эта­жа замка, в тайном подвале, куда ведет ход из подземной тюрьмы, лежит Огненный Путь. Поговаривают, будто Огненный Путь на­ходится в самом сердце горы. Замок, окруженный садами с искус­ственными прудами, предстает во всей своей красе. Местность вокруг Амбера, даже на равнине, а особенно на Колвире и в его окрестностях, покрыта пышной, буйной растительностью, кото­рой нет равной по красоте. Почвы страны плодородны, недра бо­гаты полезными ископаемыми; деревья и кустарники одеты яр­кой, пышущей жизнью зеленью. Окрестности горы Колвир — на­стоящий рай для туристов и любителей пеших прогулок.

На самой вершине горы Колвир, высота которой около шести­сот футов, считая от уровня нижнего этажа замка, можно увидеть три камня — три правильно уложенные каменные плиты. Эти плиты образуют первые ступени, ведущие в призрачный город Тир-на-Ног'тх — небесное отражение Амбера. Лестница, ведущая в небесный город, возникает только на восходе луны. Небесный город-призрак видим только с вершины горы. Поэтому жители столицы не могут созерцать это мрачное видение призрачного континента, парящего в воздухе над морем. Даже тех, кто при­близился к нему, прозрачность фантома заставляет усомниться в его реальности, доказать которую могут лишь особы королевской крови, поднявшись в небо по призрачной лестнице.

По склону Колвира, повторяя изгибы горы, вьется дорога, ве­дущая прямо к Восточным воротам замка Амбера. Это длинная лестница природного происхождения, ступени которой есть не что иное, как каменные выступы на голой скале. И хотя поднять­ся на Колвир по восточному склону не так уж трудно, извилистая каменная лестница очень узкая, и малейший неверный шаг может оказаться для путника роковым. Добравшись до верхней площад­ки восточной лестницы, вшше над собой вы увидите подножие замка. После этого нужно еще немало прошагать до Великих Во­рот — входа в Амбер. Есть и другой способ попасть в Амбер — с запада, для этого необходимо пересечь широкий каньон, то есть долину Гарнатха, а затем подняться на западный горный хребет, смыкающийся с Колвиром. Очевидно, переход, который при­шлось бы совершить, чтобы приблизиться к Амберу с тыла, ока­зался бы куда более трудным и изнурительным, чем подъем по восточному склону. Тем не менее, ради безопасности передвиже­ния по чужой территории, армия захватчиков вполне может по­пытаться воспользоваться таким путем.

До главной улицы, протянувшейся через центр города Амбер, можно добраться, спустившись из замка вниз по южному камени­стому склону. Это самый легкий путь к замку со стороны города, но и здесь подступы к нему хорошо охраняются. Следуя по Глав­ной улице, вскоре замечаешь, что по мере приближения к Гавани дорога все круче спускается вниз. Свернув на одну из улочек и двинувшись по ней на запад, вы попадете на Портовую улицу и, пройдя ее до конца, окажетесь перед бухточкой, у причала, где швартуются крупные суда и крохотные суденышки. На Главной улице, где теснятся пестрые лавочки с весьма разнообразным и любопытным товаром, всегда светло и оживленно, тогда как уз­кие переулки на южной городской окраине у моря обычно скудно освещены, грязны и населены разного рода сбродом. С наступле­нием темноты лучше не рисковать и не ходить в район гавани в одиночку.

С юго-восточной стороны у подножия Колвира на берегу моря стоит часовенка, посвященная Единорогу, — одна из тех, которые были воздвигнуты в местах, где его когда-либо видели в королевст­ве Амбер. В скалах, подступающих к морю с востока, волны про­точили глубокие пещеры. На юго-западе, ниже города, лежит ши­рокая долина Гарнатха. К западу от нее тянется Арденский лес, который сплошной темной стеной уходит на север и на запад. Пу­тешествуя по мрачноватому Арденскому лесу, можно наткнуться на светлый солнечный участок редколесья, который называется Рощей Единорога.

Параллельно южной береговой линии, прорезая страну с запа­да на восток, раскинулись небольшие долины от разломов, часть из которых вклинивается в долину Гарнатха. Кое-где по долинам разбросаны островки леса. По дну одной из таких лесистых долин протекает река Ойзен, которая на подходе к юго-восточному по­бережью разветвляется на несколько рукавов.

Янтарное Королевство простирается на север и запад, земли его различаются по плодородию и, соответственно, используются по-разному. Неподалеку от центра города, на тихих улицах в ок­рестностях королевского замка, разместились дворцы представи­телей других знатных фамилий, рядом поднимаются в небо остро­конечные шпили различных храмов самых причудливых архитек­турных стилей. Если продвинуться еще дальше на восток вдоль взморья, а затем повернуть на север, перед вами откроется вид на знаменитые виноградники барона Бейли. Еще дальше в глубь ма­терика, к западу, и вширь — с севера до юга — можно увидеть поля и обнесенные изгородями пастбища для скота. Жители этих се­верных краев в основном занимаются сельским хозяйством. Бо­лее южные земли, окаймляющие равнины у подножия Кол вира, пользуются двойным преимуществом, поскольку граничат с сельскими районами и соседствуют с торговыми путями. Города в тех землях приглашают к себе опытных купцов и лавочников, делом связанных с торговыми морскими компаниями в столице и пор­товых городах восточного и западного побережья. Итак, это вы­годно и торговцам, и горожане в свою очередь получают возмож­ность жить пусть и без столичной роскоши, зато безбедно.

Разнообразие и ширь земель Янтарного Королевства открыва­ют безграничные возможности перед колонистами. И пусть здесь, как и везде, поселенцам порой приходится терпеть невзгоды и ли­шения, обрабатывать землю в Амбере легче, чем где бы то ни было. Здесь есть где развернуться сметливому коммерсанту. В Амбере, как на любом великом континенте, где предстоит осваивать ок­раины, всегда нужны опытные купцы и ремесленники. В наше время попасть в Королевство можно по приглашению, а иногда и по чистой случайности, однако всякий вновь прибывший может извлечь для себя немалую выгоду, сознавая преимущество своего нового положения. Все, кто стремится поселиться в Амбере, хо­рошо понимают, что мир, где они жили прежде, был лишь иска­женным отражением реальности. Люди едут сюда, сознавая свой особый статус, желая добиться пусть малого, но успеха в подлин­ном мире.

ПРАВОВАЯ СИСТЕМА

Не боясь утверждать то, что, должно быть, и так очевидно, все же скажу: свод писаных законов, регулирующих жизнь Амбера, складывался и развивался медленно, на протяжении многих ве­ков. Когда Королевством правил Дворкин, он не утруждал себя созданием норм, регулирующих гражданские и уголовные иски, а уж о том, чтобы определить права и привилегии граждан, забо­тился и того меньше. Возможно, дело отчасти в том, что Дворкин с самого начала не собирался строить Королевство во главе с правителем в лице самого себя. Ему нужен был только мир, где бы ца­рил порядок и в котором он мог бы продолжать заниматься своей умственной наукой, да так, чтобы его при этом не беспокоили. К тому же, учтите, Дворкин и представить себе не мог тогда, какое великое множество народов заселит землю — плод его творения.

В более поздний период правления Дворкина, когда еще со­всем молодой Оберон принял на себя большую часть обязанно­стей по управлению Королевством с населением обширным и пестрым, постепенно начал складываться официальный свод зако­нов. Происходило это как бы само собой, по чистой необходимо­сти, однако стоило Оберону взяться за труд навести порядок меж­ду жителями города и его окрестностей, как он почти сразу же осознал потребность в создании организованного государства.

  Первоначально Дворкин подчинил жизнь своих близких Своду законов королевского дома, и не кто иной, как он сам, правящий монарх, был главным судьей, за которым оставалось последнее слово во всех оговоренных случаях. По сути, свод законов королевского дома, претерпев некоторые изменения, в силе и по сей день однако хорош он был ровно до тех пор, пока население за пределами двора Его величества оставалась малым. К созданию законов, регулирующих все стороны жизни Амбера, привели две причины: резкий рост населения за счет желающих обосноваться в Амбере и открытие торговли на суше и по морю с государствами Золотого Круга. Сложности в разрешении гражданских, уголовных и имущественных споров возникли сразу же, как только число поселений вокруг королевского замка выросло до нескольких дюжин. Когда через гонцов, присланных обеспокоенными феодалами, до Оберона дошли вести о самых первых преступных деяниях — порче имущества и воровстве, — он вынужден был вмешаться. Первые его устные указы были записаны и разо­сланы по поселениям. Эти законы касались зашиты прав частных лиц, в них устанавливалось возмещение за нанесение телесных повреждений и за имущественный ущерб. Концепция судебного преследования за преступления пока еще не стала доктриной, ведь преступления были направлены против подданных, а потому не особенно заботили короля. Иными словами, во всех случаях дело можно было разрешить по взаимному соглашению заинтере­сованных сторон. Поэтому гак называемые «Обероновы указы» так никогда и не оформились в четкий кодекс. Они остались про­сто совокупностью правил, которые представляют собой не более чем памятник письменности, в котором изложены конкретные права граждан. Тем не менее «Указы» послужили разумной осно­вой для обычного права — неписаного закона, к которому обра­щались для разрешения гражданских споров.

Когда Оберон целиком взял бразды правления Королевством в свои руки, ему волей-неволей пришлось разбирать спорные судебные вопросы, для разрешения которых «Указов» было недостаточно. Эти деликатные иски возникали в основном в торговых делах с другими государствами: на окраинах Амбера или в Царстве Теней. О том, как следовало разрешать споры между купцами из Амбера и торговыми людьми из других королев в «Указах» не было ни слова. Посовещавшись с самыми близкими своими советниками, Оберон предпринял первые шаги к разработке государственного Свода законов, который бы регулировал все стороны жизни в Королевстве. Эта официальная докрина  после скольких пересмотров и дополнений воплотилась в то, что называться Королевской хартией.

В Королевской хартии король Оберон твердо определил степень своей власти над подданными и в общих чертах наметил
черты судебной системы, которая должна была прочно срастись с монаршеи властью. Он включил в Хартию клятву верности Янтарному Королевству, которая требовала от народа абсолютного подчинения Его монаршему величеству и веры в то, что интересы Государства превыше любых интересов личности.

Хартия придавала Амберу статус сеньории - территории находящейся под полной юрисдикцией феодала – монарха. Будучи защитником правосудия, король должен под присягой поклясться поддерживать мир во время своего правления и «положить конец алчности и беззаконию, невзирая на положение лица, совершившего преступление, дабы благодаря справедливости короля все подданные могли радоваться миру и порядку (как было первоначально записано в королевской хартии, цит. По Трактату Брэктона).

Король самолично председательствует в суде  но только при слушании дел, касающихся его персоны; при рассмотрении уголовного дела или гражданского иска последнее слово остается за ним. Куда чаще на суд выносятся дела, затрагивающие интересы всего Амбера как сообщества, слушания проходят в одной из двух форм: либо в «суде барона» для верхушки феодальной знати  либо в «суде сеньора» для людей нетитулованных. Верша «суд барона» феодал, во владениях которого был нарушен закон, действует от имени короля. Он созывает на суд всех грамотных совершеннолетних мужчин, проживающих в его округе. Из них выбираются присяжные заседатели, число которых зависит от серьезности представленного в суд дела, - обычно от пятнадцати до двадцати пяти. После того как закончатся прения сторон, присяжные посовещавшись между собой, выносят общее решение суда хорошо понимая, что действуют от имени всей общины и слово их — закон. Во время суда барон просто сидит на председательском месте и в конце оглашает приговор, вынесенный голосованием присяжных

В «суде сеньора» споры простолюдинов разрешались выборными судебными чиновниками из местной общины, но в остальном процедура рассмотрения дела была такой же, что и в «суде барона». Отчеты обо всех рассмотренных делах отсылались королю и хранились в архивах королевского замка. Король Амбера постоянно в курсе самых важных судебных решений по любому из прецедентов. Вердикты присяжных, которые служат поправкой или дополнением к Королевской хартии, непременно обнародуются. Таким образом, участвуя в судебных процессах в своих владениях, правящий монарх постоянно пополняет свои познания и опыт. Он несет обязанность защищать законность, не столько «спуская» законы сверху, сколько предусматривая способы, посредством которых представители общины сами устанавливают судебный прецедент. Он же дозволяет применить наказание к виновному, если община вынесла такое решение. И все-таки право вершить суд — право короля.

Во время правления Оберона сложилось мнение: община —хозяйка закона, следовательно, он не может быть изменен просто из прихоти, а должен сначала быть рассмотрен королем, его со­ветниками и окружными судебными чиновниками. Стало быть, любая существенная поправка к Королевской хартии сначала досконально изучается и может быть внесена в нее только после подробного обсуждения, когда участвующим в нем сторонам, имеющим на сей счет различные мнения, удастся найти компро­мисс. С появлением судебных прецедентов, касающихся, напри­мер, права землевладения и наследования, воинской службы, опеки, брака и т.д., настало время продумать свод обычного права, узаконивающего права граждан — вечные и незыблемые. С уста­новлением большинства из этих судебных прецедентов повсеме­стно было принято считать, что любой суд в Королевстве вершит правосудие по неписаному закону, одинаково обязательному как для короля, так и для всех остальных.

Там, где возникают гражданские споры, например, среди ку­печества, а особенно — в гильдиях ремесленников, пожалуй, ниче­го другого не остается, как созывать суд. Если спор так или иначе касается профессиональной деятельности или, например, обмана в цене, правитель обычно созывает совет судей и представителей сторон. Совет, как правило, детально изучает законодательные акты и рекомендует внести в них поправки в интересах справед­ливости.

Поскольку согласно Королевской хартии правящий монарх считается вершителем правосудия и справедливым защитником прав граждан, в ней также определено и то, каким образом король обязан поддерживать казну на благо управления государством. Чтобы сохранить авторитет правителя, король обязан обеспечить приличное жалование в армии, пополнять запасы средств на свои личные траты и держать в казне особый фонд на покрытие час­тых, но всегда неожиданных государственных расходов. Большая часть денег на все эти нужды должна поступать в королевскую казну за счет налогов. Раз в год каждый взрослый житель Амбера, будь он мужчина или женщина, обязан уплатить налог, называе­мый подушной податью, на свой ежегодно исчисляемый доход. Подать взыскивают даже с поденщиц, которые тем не менее должны оплатить услуги чиновника, чтобы тот раз в год опреде­лял для них размеры подушной подати. В случае, если сын или дочь любого горожанина пожелает жениться или выйти замуж за пределами сеньории, родители должны заплатить окружному мы­тарю денежный побор, называемый откупом. Сыну, чтобы при­нять в наследство земельный участок умерших родителей-аренда­торов, необходимо выплатить дань владельцу поместья в форме налога на наследство, который собирает местный чиновник. В трудные для Королевства времена местный феодал или сам ко­роль может заставить граждан платить пошлину, взимаемую с ка­ждого семейства, — твердо установленный денежный взнос, отда­ваемый лорду-правителю округа, распределять же эти средства может только король.

Бывали случаи, когда местные феодалы пытались злоупотреб­лять возложенной на них ответственностью собирать налоги, по­этому община вправе ограничивать размеры побора и диктовать, как часто его полагается взимать. Мелкие бунты среди местного населения обычно быстро и надолго умеряют запросы корысто­любивого барона. И ни один из аристократов не хотел бы вызвать неудовольствие Короны, оказавшись виновником грозного воз­мущения своих подданных.

Последнее положение Королевской хартии — традиция вред­ная. Дуэльный кодекс — один из старейших обычаев в Королевст­ве, он слыл неписаным законом, пока Оберон не составил свою Хартию. Испытание поединком, в котором спорящие стороны решают дело оружием сами или выбирают отважных воинов, ко­торые бьются за них, — не что иное, как разрешенная законом кронная месть. Несмотря на то что по правилам честной дуэли два человека с оружием в руках сражаются друг против друга, чтобы разрешить спор, а справедливость и добродетель — непременный залог победы того из них, на чьей стороне правда, ни одна рели­гия не одобряет таких поединков. Однако же Оберон, зная про­заическую сторону дела не понаслышке, установил строгие правила, чтобы в результате выяснения спора оружием между двумя соперниками ни в коем случае не пострадали невинные люди. Вписанный в Хартию закон Оберона гласит: «Несмотря на то что В пределах Королевства дуэли со смертельными исходами офици­ально запрещены, ее можно считать вполне допустимым спосо­бом разрешения споров между теми, чей образ жизни связан с во­енной наукой, чьи владения и общественное положение есть ре­зультат их воинской доблести,  а высочайшие  их идеалы  — смелость, мужество и честь. Однако такой поединок ни в коем случае не может быть оправдан по закону, если в итоге пострадает один из соперников, — тот, который не имел преимущества опы­та военных баталий, необходимого для разрешения дела. Против победителя могут быть выдвинуты уголовные обвинения от лица пострадавшей или поверженной стороны, если обнаружится, что вышеупомянутые условия действительно имели место». Нельзя не признать, что этот закон, скорее всего, понадобился Оберону уже в зрелые годы, когда он в полной мере оценил буйный нрав своих сыновей, чье поведение, должно быть, не раз повергало его в замешательство. Признав Дуэльный кодекс, Оберон по крайней мере оставил лазейку, с помощью которой всегда мог спасти от ареста за участие в дуэли того или иного из своих отпрысков. По­говаривали также, что закон о разрешении спора в поединке давал шанс законному наследнику и претенденту на престол при случае уйти от расправы папаши, что немаловажно, когда вопрос о праве первородства невероятно запутался в результате всех его много­численных и разнообразных браков. Благодаря признанию Ду­эльного кодекса притязания на трон различных группировок внутри королевского семейства при случае могли быть разрешены в пользу того, кто уцелел бы в поединке под бдительным оком се­кундантов.

Королевская Хартия Амбера — та направляющая сила, кото­рая помогает его жителям поддерживать необходимое уважение друг к другу. Несмотря на то что Хартия, вероятно, не лишена недостатков, возможность открытого обсуждения позволяет вно­сить в нее дополнения и поправки, поэтому со временем она пре­терпевает изменения — всякий раз, когда возникает потребность определить состав преступления в делах, подлежащих судебному рассмотрению. Устройство этой законодательной структуры пра­вящего класса дворянства тщательно продумано с учетом интере­сов простых людей, а потому позволяет создать хорошо организо­ванное общество, которое строго следует законам, устанавливае­мым правящей династией. Твердая власть монарха подразумева­ется не только в создании Хартии, она чувствуется в каждом пра­вовом споре между гражданами, разрешаемом в суде. Каждый гражданин, будь он дворянин, купец, ремесленник, промышлен­ник, крестьянин или воин, как правило, воздерживается от ос­корблений в адрес членов королевской фамилии. Твердую власть короля и его семьи признают все, однако вместо гнетущего страха едва ли не каждый испытывает к ним заслуженное уважение и восхищение. Это в немалой степени вызвано благодеяниями и милосердием правителя Оберона, но и проистекает из глубокого убеждения, основанного не только на слухах, что королевское се­мейство в своей исключительности стоит выше простых людей. Те жители города, кому известно о сверхъестественных способно­стях членов королевского семейства и кто воочию наблюдал их проявления, напоминают об этом скептикам, роняя зерна сомне­ния в умы даже самых неверующих.

Существование письменного документа — Свода законов страны, который каждый может увидеть свои ми глазами, пробуж­дает в умах граждан мысли о том, что Амбер — государство, где руководствуются буквой закона, порядок определяется волей об­щества, а законы утверждаются силой незаурядных людей, служа­щих воплощением справедливости. Те, кто навсегда поселился в Амбере, гордятся чувством всеобщего единения, провозглашен­ном в Королевской хартии. И эта потаенная вера в символ, в замк­нутый круг — Амбер-Закон-Общество, — предопределенный ин­струментом королевского правосудия, весьма впечатляет.

ОБРАЗОВАНИЕ

В детстве, примерно с пяти до пятнадцати-шестнадцати лет, практически каждый ребенок в Амбере ходит в школу. И хотя в Амбере нет системы бесплатного государственного образования, в Королевстве много школ, которые различаются по набору изу­чаемых предметов и условиям обучения. Чаще всего школа — это небольшая постройка, в которой с классной комнатой обычно со­седствует жилая квартира, где проживает директор школы с семь­ей. Таким образом, директор школы — он же единственный учи­тель и собственник в одном лице, зарабатывает себе на жизнь, на­брав небольшой класс из двадцати пяти — тридцати ребятишек. Иногда, если у директора хватает денег, он по своему почину арен­дует несколько смежных помещений и нанимает других учителей, которые набирают свои классы, прибавляя богатства директору. Чаще, однако, директор, если ему это по деньгам, просто находит себе компаньона, и они, разделив перегородкой комнату, примы­кающую к квартире директора, обучают учеников вдвоем.

У знати принято нанимать детям домашних учителей, которые часто весьма ускоренно обучают юных недорослей всем основ­ным дисциплинам, поэтому эта стадия обучения обычно заканчи­вается к 11 годам. Затем наследника учат всем тем тонкостям, ко­торые должен знать благородный дворянин, то есть готовят его к жизни молодого господина или благородной дамы. Мальчики или девочки должны не просто разуметь грамоту, но и хорошо разби­раться в истории и философии, уметь решать математические за­дачи. Они обязаны изучить искусство светского этикета своего крута. В учебе юнца благородного происхождения полезное обыч­но сочетается с приятным, а все уроки проходят в уединении усадьбы или дворца.

В большинстве случаев детей из среднего и низшего сословия всему обучает один-единственный учитель, на плечах которого целиком и полностью лежит ответственность за начальное обра­зование учеников. Для начала школяров обучают грамоте и род­ному языку тари. В первые два года учебы важнее всего изучить язык, особенно его грамматику, приобрести умение правильно выражать и записывать на бумаге свои мысли. Постепенно учась читать, дети знакомятся с произведениями классики, многие из которых переведены с языков Теней. В этих литературных источ­никах дети старшего возраста по крупицам находят знания по ми­фологии, истории и географии. В самом деле, пока ученики не за­вершат свое начальное обучение, литература остается для них своего рода «общеобразовательным» предметом. Несмотря на то что в начальной школе в первую очередь изучаются гуманитарные предметы, не забыты и другие дисциплины. От хорошего учителя ждут если не глубины, то хотя бы широты знаний: он должен уметь преподавать такие предметы, как школьная грамматика, история, мифология, математика, физкультура, гигиена, музыка и традиционная религия. Во время учебы ученики получают бога­тые знания но каждому из этих предметов. Лет в двенадцать-три­надцать, постигнув азы школьной науки, ученик изучает языки и культуру Царства Теней. А поскольку к окончанию средней шко­лы ученику нужно хорошо знать три-четыре Тени, он наверняка познакомится с семью-восемью непохожими друг на друга куль­турами и при этом получит знания диалектов и обычаев, которые пригодятся ему в будущей работе.

На последнем году учебы в общеобразовательной школе, в возрасте около четырнадцати лет, подросток должен решить, кем он хочет стать. Учителя подолгу беседуют с учениками и их роди­телями, выясняя, в каких науках он более всего преуспел и к чему у него есть склонность от природы. Сделав выбор, последний год учебы подросток почти полностью посвятит изучению той про­фессии, к которой его влечет. Например, если он изъявил жела­ние стать коммерсантом, в последний школьный год ему придется заплатить за дополнительное обучение, и его ознакомят с форма­ми контрактов, ссудами и другими торгово-финансовыми доку­ментами. Если он предпочел нечто иное, например, медицину, юриспруденцию или богословие, в его последующей подготовке будут выделены конкретные предметы, знание которых позволит овладеть выбранной профессией. Разрешается оставлять общеоб­разовательную школу, поэтому, не доучившись последний год, юноша может уйти в подмастерья, в ученики туда, где есть сво­бодное место, при условии, что торговец или мастеровой согласен взять его в обучение.

Когда к пятнадцати годам молодой человек получает основы образования, перед ним открываются широкие возможности для овладения профессией. Он может остаться в Амбере и стать фер­мером, купцом, ремесленником, слугой в одном из благородных семейств, священнослужителем церкви Единорога или наемным рабочим.

Если ему хотелось бы продолжить образование и сделать карь­еру в медицине, юриспруденции, политике или какой-нибудь из отраслей науки, он может испросить высочайшего разрешения поступить в какой угодно колледж или университет по своему вы­бору, в любой из Теней, где пожелает. И хотя перемещаться в Те­нях усилием воли и воображения могут лишь те, в чьих жилах те­чет королевская кровь, любой из жителей Амбера может продол­жить образование в Царстве Теней, заранее подав прошение ко Двору о приеме в учебное заведение. Как только разрешение бу­дет получено, подателю просьбы, если он королевской крови (а таковых на самом деле куда больше, чем смог бы навскидку на­звать любой из членов монаршего семейства), выдают все необхо­димые документы о приеме в институт и предоставляют удобное жилье без вмешательства в дело тамошних властей. Не только персоне королевской крови, но и любому жителю Амбера будет предоставлен королевский эскорт, который проведет его в нуж­ную Тень и поможет поселиться на новом месте. Обучаясь в од­ной из Теней, принц или принцесса Янтарного Королевства может в любой момент по желанию вернуться домой, для этого нуж­но просто воспользоваться картой с изображением замка в Амбере. На время учебы такой «гость» из Амбсра становится са­мым настоящим гражданином Тени, и одно из условий его пре­бывания там в том и заключается, чтобы он ничем не выдал того, кто он есть на самом деле.

Такое соглашение весьма выгодно для Амбера, так как обычно студенты, получившие образование в одном из медицинских уни­верситетов в дальней Тени, возвращаются в Амбер, чтобы рабо­тать по профессии. Таким образом, Амбер всюду в выигрыше, по­скольку имеет реальную возможность обучить любого своего гра­мотного гражданина на стороне без необходимости создавать в Подлинном Городе собственную систему высшего образования.

ОХРАНА ГРАНИЦ И ПОРЯДКА
    В ГОСУДАРСТВЕ

В многочисленной и разнородной армии Амбера состоит на службе куда меньше наемников, чем можно себе представить. Ко­нечно, в ней немало матерых «солдат удачи», нанявшихся на служ­бу ради собственной выгоды (в надежде поживиться за счет маро­дерства, грабежа городов поверженных Теней), и все-таки армия в основном состоит из молодых призывников и профессиональ­ных военных из числа жителей Королевства.

Перед юношей-выпускником школы, решившим пойти по призыву в армию, открывается одна из прекрасных возможностей показать себя. Именно так сделали карьеру многие выдающиеся военачальники, пройдя в начале ее путь от рядового до офицера. Поскольку миру в Амбере постоянно угрожает вторжение извне, для храбрых и умелых людей военная служба всегда открывает не­мало возможностей возвыситься.

Без сомнения, самый престижный вариант военной службы - поступить в ряды королевских гвардейцев, расквартированных в самом королевском замке. Королевская гвардия — это рога чис­лом до двухсот человек под началом капитана. Раз в месяц чет­верть состава роты сменяется, возвращаясь в регулярную армию, которая патрулирует границы государства и обширные простран­ства между поселениями. Это делается для того, чтобы гвардейцы «не застоялись» и получили лишний шанс для продвижения по службе. Бывалые гвардейцы могут по желанию остаться в замке, особенно если они делом доказали свою пригодность и заслужи­вают такого решения.

Регулярная армия исполняет подчас однообразную задачу, патрулируя границы Королевства. Время от времени, чтобы пре­рвать затянувшуюся скуку и надоевшую муштру, солдатам дают недолгие отпуска, и тогда они едут в ближайший городок поиг­рать в карты, пображничать и погулять с «подружками». Однако, что случается не так уж редко, им приходится по первому приказу бросаться в бой. Солдаты всегда должны быть наготове, ведь именно они должны первыми встретить врага в случае вторжения захватчиков или в пограничной стычке. Регулярная армия де­лится на пехотные дивизии примерно из пяти тысяч человек под командованием генерал-майора, разбросанные по территории Королевства для охраны того или иного района. Кроме того, при каждой дивизии есть еще небольшие силы разведывательной ка­валерии из четырех эскадронов примерно по три десятка всадни­ков в каждом.

К тому же существуют отряды особого назначения, состоящие в основном из наемников и новоприбывших переселенцев из дру­гих Теней, делом доказавших свою верность Королевству, кото­рым поручают обязанности сопровождающих, телохранителей, вооруженных охранников. Из этого особого контингента высоко­поставленные чиновники, знать и послы Амбера в другие коро­левства обычно набирают охрану для себя и своей свиты. Из тех же отрядов выделяют телохранителей для прибывающих в Коро­левство почетных гостей из Теней. Они же в качестве вооружен­ного эскорта обязательно сопровождают миссии высоких санов­ников, как своих, так и иноземцев, перемещающихся под защи­той Амбера во время путешествий из Янтарного Королевства в Царство Теней и из Тени в Тень.

Когда требуется создать временную или постоянную базу па территории другого государства — в Тенях, такой отряд (или большая его часть) сопровождает делегацию Амбера в качестве группы охраны. Отряд помогает в устройстве базы: занимается разбивкой лагеря или строительством жилья, поставляет запасы продовольствия и обеспечивает общую безопасность делегации. Такую группу охраны приставляют к поступающему в универси­тет юному сыну знатного и влиятельного господина. В этом слу­чае контингент остается в Тени на протяжении всего обучения юноши, в течение нескольких лет, в это время члены отряда должны поддерживать его всем необходимым. Особый отряд целиком и полностью отвечает за обеспечение жизни и быта пору­ченной ему персоны и связан клятвой вернуться в Амбер вместе со всеми членами вверенной ему делегации, после того как она выполнит поставленную перед ней задачу.

Помимо королевской гвардии и регулярной армии существует специальная служба, в обязанность которой входит разрешать ис­ключительно внутригосударственные и местные проблемы. Со­трудников этой службы называют «вигилиями», а сама она напо­минает военную полицию. Действуя как спецподразделение, обо­собленное от остальной части вооруженных сил, эта служба подчиняется исключительно своему собственному начальству, а оно отвечает за все непосредственно перед монархом. Общая численность этой службы — около двенадцати тысяч человек, но обычно ее силы рассредоточены по всей территории Королевства. Они распределены по шести крупным провинциям Амбера, при­мерно по две тысячи вооруженных людей на провинцию. В каж­дой провинции ею командует местный начальник — маршал, ко­торый подчиняется непосредственно королю. В пределах провин­ции служба вигилиев делится на более мелкие подразделения — весьма эффективные силы полиции, приписанные к тому или иному округу. На один населенный пункт приходится обычно где-то от сотни до трехсот вигилиев. Не будучи ни специальными уполномоченными по улаживанию конфликтов, ни головореза­ми-наемниками, вигилии обучены умело — спокойно и вежли­во — разбираться с местными жителями. В их компетенцию вхо­дит изыскивать способы разрешения конфликтов мирным путем, не прибегая к физическому насилию. Однако, несмотря на то что во время обучения вигилии проходят почти ту же подготовку, что и дипломатический корпус, отбирают их по физической силе и доблести, проявленной в рукопашном бою. Короче говоря, если нужно, они способны скоро и споро, без лишней суеты подавить небольшой мятеж, где бы он ни возник.

В мирное время армия редко остается в полном боевом соста­ве, поэтому численность солдат и командования королевской гвардии, регулярных войск и вигилиев обычно гораздо Ниже, чем во время войны. При этом армия не испытывает недостатка в мо­лодежи, поскольку немало юношей после окончания школы доб­ровольно идет на службу. Несмотря на скромное жалование, во­инская служба привлекает их как профессия, а также почестями и наградами, вручаемыми перед строем на торжественных парадах, престижем продвижения по службе.

Совсем иное дело — во время войны или иного всеобщего бед­ствии. В случае нападения врага в регулярную армию немедленно призывают всех без исключения здоровых, физически годных к службе мужчин, занятых, с военной точки зрения, работой второ­степенной важности. В менее опасной ситуации в армию забира­ют только молодых мужчин призывного возраста. Чаще всего в лог срочный призыв армию избирательно пополняют за счет средних слоев общества и бедноты, хотя людей благородного про­исхождения также могут призвать служить офицерами. Даже в мирное время «желторотые», не испытанные в боях юные аристо­краты обязаны приобрести опыт воинской службы, только после этого им будет разрешено вступить в право владения и управле­ния поместьями предков.

Срок службы в армии для всех — четыре года, за исключением тех, кого призвали по тревоге в случае крайней опасности для Ко­ролевства — в этом случае призывники остаются в действующей армии до разрешения конфликта. По сложившейся традиции большинство молодых людей проводят на военной службе но меньшей мере два срока, после чего возвращаются к мирной жиз­ни. К началу второго срока молодой человек настолько привыка­ет к военной жизни, что впоследствии неохотно оставляет службу. К почетным наградам и чинам добавляется возросшее жалование, а еще служивые люди ценят в армии дружеские отношения, хоро­ший провиант и надежный кров. У солдата и офицера в военном походе порядок, дисциплина и ощущение поддержки товарищей неразрывно связаны с чувством любви к своей родине. Когда чле­ны королевского семейства посещают военные лагеря, чтобы ос­мотреть войска, тех, кто добровольно поступил на военную служ­бу, переполняет чувство гордости за свою страну. Оно осеняет ровный воинский строй, озаряет лица солдат, когда они марши­руют перед почетными высочайшими гостями.

Браки и семейная жизнь в армии не поощряются, хотя и не за­прещены. Разумеется, тот, кто решил посвятить себя службе в ар­мии, может жениться и создавать семью, однако следует ожидать, что ему придется подолгу не видеться со своими близкими. Разре­шается копить отпуска, особенно для свиданий с семьей, но про­должительность отлучки из армии не может превышать трех не­дель подряд.

Рядовых пехотинцев, кочующих в войске по всему Королевст­ву, редко сопровождают жены или дети, офицеры же и особый ар­мейский состав — все те, кто служит на постоянном месте, обыч­но живут с женами и с детьми в квартирах для семейных.

Как в регулярной армии, так и в королевской гвардии, учение и муштра на плацу изо дня в день идут полным ходом. Некоторое послабление только вигилиям, однако такой порядок службы за­висит от того, как часто маршал наведывается инспектировать войска, а также отличной прихоти местного начальника-офице­ра. Постоянная отработка приемов боя обязательна даже для бы­валых воинов, искушенных в тактике боя и умело владеющих ору­жием, — лишь бы только поддержать в лагере дисциплину и бое­вой дух. Благодаря тренировкам каждый боец должен хорошо уметь плавать, бегать, прыгать и с большой ловкостью выполнять настоящие акробатические трюки, например, выстраивать «чере­паху», когда группа солдат взбирается на головы своим товари­щам, чтобы штурмовать высокую стену. Время от времени воинам приходится совершать учебные марш-броски, проделывая самое меньшее миль двадцать и неся на себе оружие, котелок, полбуше­ля зерна, колья (для разметки окопов), лопату, топор, веревку и другие инструменты — все вместе весом шестьдесят фунтов.

В мирное время регулярная армия участвует во многих граж­данских работах на благо процветания Королевства. Солдат не­редко привлекают к постройке и ремонту обширной сети дорог, ведущих из Подлинного Города к пограничным районам Амбера. Трудятся они и у печей для обжига глины, делая кирпичи для строительства оборонительных сооружений вокруг военных лаге­рей, жилья для гостей Королевства и недавно прибывших новых поселенцев. Их могут послать на строительство новых храмов, гарнизонных баз или даже стадионов. Несмотря на суровость ар­мейской дисциплины и беспрерывный труд, работа на благо об­щества и воинские учения помогают привить солдатам самоува­жение и пробудить у них инициативу, эти самые качества обычно вселяют доблесть в сердца и умы воинов.

Солдатский харч в армии крайне однообразен: огромные краюхи хлеба из грубой муки привычно чередуются с пшеничной кашей. Иногда дают еще сало, овощи и совсем редко — курятину. Пища старших офицеров-пехотинцев и роты Королевской гвар­дии куда разнообразнее, ну а королевские гвардейцы вообще по­лучают удовольствие от еды. Кроме обычного питья: молока и воды, большинство воинов взбадривается кое-чем покрепче — нескончаемыми запасами «Мочи Бейли», которой в армии хоть отбавляй. Прежде чем раздать солдатам по небольшому бочонку «Мочи Бейли», вышестоящие офицеры обычно разбавляют вино, отливая себе немного неразбавленного. Потому-то потасовки и мелкие пьяные стычки между солдатами хотя и случаются, но весьма нечасто.

Кроме огромного арсенала в королевском замке под надежной охраной, есть еще несколько столь же тщательно охраняемых не­больших складов оружия в укрепленных военных лагерях. Склады эти — капитальные массивные постройки, отлично охраняемые. Местонахождение их держится в секрете от гражданского населе­ния. Тяжелое вооружение в бою не применяется, и обращаться с ним бойцы не привыкли, поэтому в полевых арсеналах нет круп­ных боевых машин, к примеру, катапульт. Однако действующая армия оснащена всевозможным легким оружием: арбалетами, пи­ками, алебардами, боевыми топорами, дротиками, большими, в рост человека, луками, короткими мечами и палашами, а также кинжалами разнообразных размеров. В арсенале королевского замка помимо всего этого хранится несколько десятков ружей из двадцатого века Земли со специальными пулями. Их пускают в ход очень редко.

Воин Амбера — грозный противник в бою. Постоянно трени­руясь владеть мечом и дротиком, он столь же искусен и в обороне. Он привычен к суровым переходам, умеет штурмовать препятст­вия и драться в прочной защитной броне: в тяжелой чешуйчатой кирасе из стальных пластинок и литом медном шлеме. Шлем с накладками для защиты бровей и щек так тяжел, что во время по­ходов разрешается нести его на ремне на груди.

Разумеется, главное орудие обороны пехотинца — это его щит. Обычно щит представляет собой прямоугольник из цельного кус­ка кожи размером четыре на два фута и полфута толщиной, око­ванный железом, с рукоятью, за которую его можно держать в ле­вой руке. Обученный пехотинец знает, как прикрываться щитом и, используя мощь утяжеленного металлом центра, ловко нано­сить им удары от плеча. Вряд ли найдется оружие, способное про­бить шит, а с кирасой и шлемом воины Амбера настолько хорошо защищены от атак врага, что, пожалуй, практически неуязвимы перед нападением сил, равных им числом.

Идя в бой, воины Амбера обычно не выстраиваются плотной фалангой, когда приходится шагать, плотно прижавшись к плечу плечом, к щиту щитом, выставив вперед длинные копья. Такой порядок хорош в чистом поле, когда враг впереди, перед тобой, но весьма опасен в случае удара с флангов или в тыл, поскольку вои­ны не сумеют быстро перестроиться.

На учениях солдата учат держаться на расстоянии пяти шагов от товарищей справа и слева, чтобы он имел возможность свобод­но размахивать щитом и мечом. При этом способе авангард пехо­тинцев способен быстро нарушить боевое построение соперника и посеять панику в рядах почти любого врага. В отличие от закос­нелого наемника, которого только и интересует, как бы награбить побольше чужого добра да потуже набить карман, опытный сол­дат с хорошей выучкой душой срастается с армией. Он предан своей службе, готов постоять за свою честь и честь товарищей по оружию. Он не просто верит, а на деле обрел уверенность в своем собственном мастерстве владения оружием; он отточил природ­ную сметливость, сознавая, как важен ум для тактических манев­ров. Он спокоен перед лицом опасности, поскольку прекрасно подготовлен физически и готов к любым неожиданностям. С са­мыми непредвиденными обстоятельствами, порой невероятны­ми, не раз приходилось сталкиваться солдату Амбера. Солдаты ре­гулярной армии должны уметь разбираться с просочившимися в Амбер из других Теней «необычными предметами». Порой с эти­ми «штуковинами» приходится обращаться деликатно, чтобы не создать политический инцидент с далеко идущими последствия­ми. Когда однажды в строго охраняемый войсками район Амбера откуда ни возьмись свалилась детская погремушка-зверушка (жи­вая и ручная!) и начала с необычайной скоростью поедать траву, цветы и прочую растительность, дежурившие в тот момент солда­ты сделали все, что могли, дабы ее остановить. Ситуация еще бо­лее осложнилась, когда за игрушкой тем же путем в Амбер припо­жаловало дитя с нянькой. К счастью, солдаты оказались доками в дипломатии и без помощи офицеров сумели усмирить прожорли­вую погремушку, уняли рыдающего ребенка и успокоили разо­шедшуюся няньку. Узнав от нее, что мальчуган — сын и наслед­ник принца из соседней Тени, солдаты без шума связались с Лор­дом Джулианом, не побеспокоив больше никого из начальства или членов королевского семейства. Джулиан отправил заблудив­шуюся троицу обратно в родную Тень. Лишь годы спустя о подви­ге солдат стало известно королю Рэндому, который похвалил их за проявленные осмотрительность и благоразумие.

Вся история Амбера полна подобными образцами умелых и решительных действий личного состава. Величайшие из извест­ных нам примеров, которые могли бы вдохновить юношу, всту­пающего в армейскую жизнь, — это не легенды о массовом героизме на поле брани, а рассказы тех, кто, действуя разумно, в одиночку, самостоятельно нашел выход из положения в решительный момент в одной из дальних Теней. Так, например, новобранец по имени Фендж Кобу, откомандированный в составе отряда охраны в Бегму, спас от неприятностей Гендона, дворецкого короля Оберона. Отряд охраны, в котором служил Кобу, доставил в столицу Бегманского королевства часть дипломатического корпуса под началом Гендона на официальный обед в честь только что назна­ченной послом Бегмы Ферлы Квист. Оберон, который должен был прибыть на обед позже, велел дворецкому украсить зал к приему бегманского короля и рассадить гостей, тот кинулся ис­полнять.

Пока Гендон с кучкой помощников занимались официальны­ми приготовлениями, Кобу и остальные охранники пообщались со слугами бегманского Двора. По чистой случайности Кобу уз­нал от горничной-бегманки об интрижке между главным помощ­ником Ферлы Квист и дочерью великого герцога, который взял на себя роль радушного хозяина. То есть того самого герцога, в замке которого все они остановились, и где должен был состояться обед. Ни герцог, ни новый посол об интрижке не ведали. Накануне но­чью слуги невольно подслушали бурную ссору помощника посла с герцогской дочкой — так внезапно и постыдно окончился их ро­ман.

Поначалу слегка подивившись сплетне, Кобу вскоре забыл о ней. Однако же перед самым банкетом сержант отряда охраны по­слал его на лестничную площадку ко входу в обеденный зал, где Кобу должны были дать задание помочь расставить на столе у приборов карточки с именами гостей.

Предоставленный сам себе, Кобу с достоинством вышагивал взад-вперед по площадке, словно часовой на часах. Пока солдат шагал туда и обратно мимо накрытого стола с той стороны, что была ближе ко входу, на глаза ему не раз попадались карточки с именами гостей. Из чистого любопытства он подошел ближе к столу, чтобы прочесть имена важных гостей. Заметив на одной из них имя помощника Ферлы Квист, Кобу замер. Отыскав глазами карточку дочери герцога, он тотчас понял огромную ошибку Ген­дона, который усадил помощника посла слева от девушки. Как знать, может быть, обошлось бы и без скандала, но Кобу понял: чтобы исключить даже самую малую его возможность, нужно дей­ствовать быстро и без посторонней помощи.

Спешно отведя в угол слугу, завершавшего последние приго­товления к обеду, Кобу вытряс из него горсть карточек и то, чем на них пишут бегманцы. Изо всех сил стараясь копировать чужой почерк, он «перетасовал» гостей, нарушив порядок, на установле­ние которого у Гендона ушел не один час. Минут через двадцать стали появляться первые гости. В тот вечер обошлось без неожи­данностей, а Гендон так никого и не спросил о причинах переме­щений. Словно бы вовсе не заметил. Хотя эта история так и не по­лучила официальной огласки, мне по секрету рассказала ее гор­ничная, та самая, которая когда-то пошепталась в замке герцога с рядовым Кобу.

Подобными историями в Амбере никого не удивишь. Ведь большинство граждан, решивших делом послужить Короне, от­личает глубокая верность ей и личная изобретательность.

АПРЕЛЬ, 30 - ПОКУШЕНИЕ НА МЕРЛИНА

Давние попытки убить Мерлина, Принца Хаоса, в годы, когда он жил в Сан-Франциско в Тени Земля.

Первые покушения на свою жизнь Мерлин посчитал просто опасными случайностями, но скоро понял, что события, ежегод­но происходящие 30 апреля, — не простые совпадения. Придя к заключению, что это попытки устранить его, Мерлин приписал их некоему неизвестному.

Попытки убийства происходили из года в год, в течение вось­ми лет в один и тот же день. Первая из них была предпринята по­гожим весенним днем, когда Мерлин шел по тротуару вдоль ули­цы. По проезжей части на большой скорости к нему приближался грузовик. Как раз из-за скорости Мерлин и обратил на него вни­мание, что, возможно, и помогло ему уцелеть. Грузовик резко свернул на тротуар в нескольких футах от Мерлина и чуть не раз­мазал его по кирпичной стене. Мерлин мельком успел взглянуть на лицо шофера — оно не выражало ровно ничего, словно тот был под гипнозом, накачался наркотиками или потерял рассудок. Только в самый последний момент, уже у самой стены, Мерлину удалось отскочить и откатиться в сторону. Прежде чем что-либо увидеть, он услышал позади страшный грохот. Когда он обернулся и посмотрел назад, то увидел грузовик под обломками кирпича, передняя часть его, ушедшая наполовину в стену дома, была вдре­безги разбита. Смешавшись с толпой зевак. Мерлин, словно он был обычным свидетелем аварии, дождался приезда «Скорой». Водителя, который был без сознания, доставили в больницу. Поз­же Мерлин позвонил туда и узнал, что он умер, так и не придя в себя.

Затем была попытка уличного ограбления: «Однако через год, когда я поздним вечером возвращался от под­руги, на меня напали трое каких-то типов — один с ножом, а двое других с водопроводными трубами; они даже не потрудились потре­бовать у меня бумажник.

Я оставил всех троих валяться на тротуаре у входа в магазин пластинок, а сам направился домой, размышляя о причинах нападе­ния. Лишь на следующий день я сообразил, что после эпизода с грузови­ком прошел ровно год. Но даже тогда посчитал это случайным сов­падением» (КС).

Позже Мерлин вспоминал, как, уходя от магазина грампластинок, он оглянулся и увидел мельком человека, следившего за ним из темноты. Поняв, что его заметили, человек скользнул в темный дверной проем дома напротив. Если бы Мерлин решил вернуться, а незнакомец оказался бы всего лишь случайным про­хожим, он мог бы стать свидетелем, способным описать Мерлина полиции. И, мысленно махнув на него рукой, Мерлин зашагал дальше.

В третий раз еще через год произошла история с присланной по почте бомбой. Вот как рассказал ее сам Мерлин:

«Я вынул корреспонденцию из почтового ящика и отнес ее наверх в свою квартиру. Там было два счета, несколько рекламных писем и пухлая бандероль без обратного адреса.

Я запер за собой дверь, сунул ключи в карман, швырнул кейс на стул и собирался сесть на диван, когда в кухне зазвонил телефон.

Бросив почту на кофейный столик, я пошел на кухню. И тут у меня за спиной рванул взрыв. Я машинально нырнул вперед, ударив­шись головой о ножку кухонного стола, и в общем-то не пострадал. Тем временем телефон смолк» (КА).

В следующем году утром 30 апреля Мерлин проснулся в своей квартире с головной болью и дурными предчувствиями. Разбудил его звонок, телефонный звонок — противный и надоедливый. Мерлин поднялся, распахнул окна и направился на кухню — ока­залось, что все газовые горелки на плите открыты, но никто не потрудился их разжечь. Год спустя перед рассветом ему тоже по­звонили. Проснувшись, он обнаружил, что квартира, куда он пе­реехал, полна дыма — начался пожар. Огонь он потушил одеялом. В квартире был полный бедлам, но Мерлин и на этот раз пережил 30 апреля.

На седьмой год в тот же день в Мерлина стреляли из окна третьего этажа дома на противоположной стороне улицы. Мерлин быстро шел по улице, почти забыв об опасности, как вдруг про­гремели два выстрела, и на него посыпались обломки кирпича здания, мимо которого он проходил. Развернувшись в направле­нии выстрелов, Мерлин услышал глухой стук и звон разбитого стекла. Одно окно на третьем этаже старого жилого дома было распахнуто настежь. Мерлин поспешил туда, взбежал по лестнице на третий этаж, нашел нужную квартиру, повернул ручку и толк­нул. Дверь была не заперта. Квартира оказалась пуста, в ней никто не жил. В углу у открытого окна лежало сломанное ружье. Оглядев разбитый приклад, Мерлин понял, что его с силой швырнули о пол. Потом он заметил на полу кровь. На пожарной лестнице также обнаружилось несколько капель крови. Казалось, стрелявшего спугнул кто-то еще, вот почему больше выстрелов не последовало. Последняя, восьмая попытка покушения оказалась самой за­гадочной и мрачной из всех предыдущих. События того 30 апреля пролили совершенно иной свет на проблемы, с которыми столк­нулся Мерлин. Казалось непонятным, действительно ли очеред­ное покушение предпринял все тот же человек, который до этого играл с его жизнью. Тогда, 30 апреля, на Мерлина набросилась ог­ромная собакоподобная тварь из другой Тени. В тот день, получив записку с предупреждением об опасности от своей бывшей подру­ги, Мерлин направился к ней домой. К его приходу девушка была уже мертва, зверь же лежат, затаившись в ожидании гостя. Этому существу, возможно, удалось бы насмерть растерзать Мерлина, если бы он не обладал особой силой и знаниями. Ему удалось вы­бросить зверя из окна. Услышав вой сирен, Мерлин быстро бежал с места событий.

На исходе того же дня Мерлин сошелся в колдовском по­единке с человеком, которого звали Виктор Мелман. Этот житель Сан-Франциско слыл мистиком, занимавшимся практической каббалистикой, о нем говорили, будто он обладает некой маги­ческой властью. И все-таки его искусство не шло в сравнение с силами Мерлина, и тот сумел его победить. Вскоре после схватки Мерлин вернулся, чтобы обыскать квартиру Мелмана. Когда за­звонил телефон, подойдя к аппарату, Мерлин выдал себя за Мел­мана. Женский голос на другом конце провода поинтересовался, сделано ли дело. Мерлин намеренно обманул неизвестную, с це­лью заманить ее в квартиру Мелмана, пообещав показать при встрече кое-что любопытное.

Пока он в раздумьях ждал, леди возникла весьма неожиданным образом. Пока она обретала форму, явившись через карту, Мер­лин постарался застать ее врасплох: он с силой метнул в нее пе­пельницу. Это как будто бы сработало, но дамочке удалось уку­сить его за запястье — в мгновение ока она почти превратила его в паралитика, но, прежде чем злодейка успела довершить дело, ему удалось уйти с помощью карты. Но перед тем он успел узнать, что леди звали Джасрой.

Несколько позже, навестив в Нью-Йорке Билла Рота, друга своего отца, Мерлин завел с ним разговор о едва не стоивших ему жизни всех этих «30 апреля» и о последнем поединке.

Во время прогулки в окрестностях дома Рот сказал:

«— А еще меня беспокоит эта дамочка, Джасра: у тебя, говоришь, сложилось впечатление, будто она появилась в комнате при помощи карт и что во рту у нее яд, от которого ты потерял созна­ние?

—Точно.

—Доводилось встречаться с подобной штучкой раньше?

—Нет.

—Предложения имеются?.. Л какое отношение ко всему проис­ходящему имеет Вальпургиева ночь? Насколько я понимаю, опреде­ленная дата может иметь значение для человека с нездоровой психи­кой; или, например, в некоторых примитивных религиях особое вни­мание уделяется смене времен года.  Однако твой «Т» кажется существом слишком высокоорганизованным, чтобы быть сумасшед­шим. Что же касается того, другого...

—Мелман считал, что это важно.

—Да, но он увлекался подобной чепухой. Я не удивлюсь, если вы­яснится, что именно ему в голову пришла идея провести аналогию, причем не важно, соответствует она истине или нет. Он же при­знал, что его наставник ничего конкретного ему не говорил. Сам до­думался. Впрочем, это уже твоя область. Можно ли приобрести особое могущество, убив человека королевской крови именно в этот день? Как ты думаешь? Или акция имеет какое-то свое, символиче­ское значение?

—Никогда не слышал ни о чем подобном. Однако есть множест­во вещей, о которых мне ничего не известно. Я еще очень молод по сравнению с остальными. Интересно, куда же заведут вас ваши рассуждения? Вы утверждаете, что не верите, будто в деле замешан псих, но и идея о Вальпургиевой ночи вас не впечатляет.

—Я и сам не знаю. Просто размышляю вслух. Оба эти предполо­жения представляются мне какими-то несерьезными.  Кстати, Французский Иностранный легион дает своим солдатам отпуск 30 апреля, чтобы они могли хорошенько набраться, а потом еще па­рочку дней на то, чтобы прийти в себя. Это годовщина сражения при Камероне — одна из их самых знаменитых побед. Только боюсь, в нашем случае французы ни при чем...» (КС).

Как ни старался Мерлин узнать, что за таинственный враг пы­тается убрать его с дороги, он не мог отыскать ни разумного отве­та, кто же этот тип, которого он окрестил «Т», ни причины, поче­му это происходит каждый год в один и тот же день. Предполо­жив, что Джасра — не «Т», он был нрав только отчасти, равно как и в том, что она успела переговорить с «Т» по телефону из кварти­ры Мелмана, перед тем как Мерлин спасся от нее, исчезнув при помощи карты. В самом деле, как потом он узнал, за последними попытками уничтожить его стояла Джасра, и она же толкала на это некоего посредника, пытавшеюся убрать Мерлина в самом начале.

Все старания Мерлина разобраться в этой истории ни к чему не привели. Он так и не узнал, кто же такой этот «Т», пока не по пал под власть его магических сил. Запертый в ловушке — в пещере из голубого горного хрусталя, Мерлин оказался безоружен и со­вершенно беспомощен, когда неожиданно появился его тайный недоброжелатель. Мерлин узнал, что все попытки покушения на его жизнь были лишь частью вендетты против тех, кто так или иначе повинен в смерти отца «Т» — принца Амбера Брэнда. Напа­дения на Мерлина были актами кровной мести его отцу Корвину за отца «Т».

30 апреля был тот самый день, когда «Т» узнал о гибели отца от рук принцев Амбера.

Когда Мерлин начал учиться в университете в Сан-Франциско в Тени Земля, «Т» исхитрился попасть туда и под чужим именем познакомился с ним. Когда же они стали друзьями, «Т» вопреки нажиму Джасры, которая в отличие от него не испытывала укоров совести, прекратил преследовать Мерлина. После этого Джасра решила убрать Мерлина своими методами, и каждый год «Т» вме­шивался — ровно настолько, чтобы в последний момент сорвать ее планы и не допустить гибели Мерлина. Вполне возможно, что именно «Т» заранее предупреждал его об опасности, делая звон­ки, которые настораживали Мерлина, как в случаях, о которых уже было сказано выше.

Поквитавшись с принцем Амбера, который когда-то убил его отца, и подружившись с Мерлином. «Т» заявил о том, что его кровная месть закончена. Несколько позже и Джасра согласилась прекратить мстить Мерлину — когда они вместе заключили союз против общего врага.

АРКАНЗ, ГЕРЦОГ ШЕДБУРН

Вельможа из древнего и почтенного рода, государственный деятель Кашфы. Его как своего ставленника собирался возвести на трон Кашфы король Амбера Рэндом.

Арканз прекрасно разбирался в вопросах государственного устройства: он был министром при короле Мениллане, при его предшественниках в течение ряда лет занимал различные ответст­венные посты в правительстве Кашфы. Титул герцога он получил еще в молодости, унаследовав Шедбурн от двоюродного дедушки, прямого претендента на трон Кашфы. Сам Арканз никогда не был среди возможных престолонаследников, однако отдаленное род­ство с одним из прежних монархов позже выгодно способствова­ло его карьере.

После смерти короля Мениллана, когда власть в Кашфе была захвачена вдовствующей королевой Джасрой, Арканз почти ото­шел от дел: он не мешал ей, она — ему, и жил на своей вилле за пре­делами столицы. Пока королевством правила Джасра, он не лез в политику, хотя и продолжал оказывать влияние на важных госу­дарственных чиновников, водивших с ним дружбу. Арканз не одобрял многочисленные захватнические планы Джасры, но, по сути дела, разделял ее точку зрения на ситуацию в Эре! норе — ог­ромной богатой герритории'между теневыми королевствами Каш-фа и Бегма. Он стоял на том, что Эрегнор должен принадлежать Кашфе. и поддерживал военные кампании против Бегмы за обре­тение контроля над Эрегнором. В период правления Джасры он со своей стороны поддерживал членов ее военного министерства деньгами и оружием и тем самым внес немалый вклад в разжига­ние конфликта между Бегмой и Кашфой.

Когда переменчивое политическое течение смело Джасру и ее сына, кронпринца Ринальдо, лишив их власти над Кашфой, кото­рая теперь переходила из рук в руки сменяющих друг друга воена­чальников, герцог благоразумно наблюдал за переворотами из своего поместья. На какое-то время официальные круги забыли о нем.

Пришедший к власти генерал Джастон сделал попытку нала­дить отношения с бегманцами. Правители Кашфы и Бегмы зачас­тили в гости друг к другу на государственном уровне. Вскоре стало известно, что Джастон ищет устойчивого мира с Бегмой. Он меч­тал пополнить бюджет королевства и предлагал уступить Бегме территорию Эрегнора в обмен на погашение старых военных долгов. К тому времени Бегма уже давно была допущена Амбером в Золотой Круг государств, пользующихся режимом торгового благоприятствования, из которого Кашфа была исключена.

Знать Кашфы в большинстве своем расценила эти попытки Джастона примириться с соседями как признак его политиче­ской слабости. Благородные вельможи считали неблагоразумным отдавать стратегически важную территорию только для того, что­бы пополнить золотом казну. Как и следовало ожидать, они обра­тились за советом к Арканзу. Он предложил им выбрать кого-ни­будь, кто выступил бы в роли посланника, явился с неофициаль­ным визитом в Амбер и изложил суть дела королю. И добавил, что было бы разумно сохранить эти переговоры в глубокой тайне от всех. Вельможи согласились снарядить в Амбер небольшую деле­гацию для переговоров во главе с самим герцогом Арканзом.

Речь герцога о том, что он желал бы видеть Кашфу в числе го­сударств Золотого Круга, заинтересовала короля Рэндома. Король и Арканз часами беседовали, уединившись за закрытыми дверьми. Когда переговоры завершились, возник план подписать договор между Кашфой и Амбером, а Арканзу, если он согласится стать главным союзником Рэндома, были обещаны кое-какие блага. Рэндома беспокоило то, что Джасра сумеет вернуться к власти, если окружение Джастона сочтет его слишком слабым правите­лем. Он готовил Арканза в короли, чтобы не дать Джасре вернуть отобранный у нее трон. В обмен на поддержку Амбера ставленник Рэндома Арканз должен был впредь помогать Янтарному Коро­левству во всякого рода неожиданных ситуациях, особенно в слу­чае войны, когда могло потребоваться беспрепятственно провес­ти амберские войска по территории страны-союзницы. Как бы то ни было, Арканз настаивал на необходимости зафиксировать в договоре то, что Амбер признает Эрегнор за Кашфой.

По договоренности между Арканзом и Рэндомом, для начала герцог должен был подготовить визит монарха Амбера во дворец Джастона под предлогом обсудить кое-какие вопросы касательно Бегмы. Со своей стороны Рэндом собирался заранее связаться с Джастоном, чтобы приурочить свой официальный визит к тому моменту, когда Арканз будет в столице. Опять же, возник благо­видный предлог для визита монарха Амбера — если и поползут какие-то слухи, то лишь о том, что он связан с принятием Кашфы в Золотой Круг.

В Кашфу Рэндома сопровождал Бенедикт с небольшим отря­дом воинов. В свиту Рэндома входил профессиональный наемный убийца. Этот человек, Старина Джон, бывший вояка, служил еще при короле Обероне и хорошо знал, как сделать работу без шума и пыли. В один из вечеров, поднявшись после пышного обеда с вы­сокими гостями из Амбера в свои покои, Джастон, к несчастью, сорвался с балкона и разбился насмерть. Щедро подмазанная гвар­дия провозгласила герцога Арканза повелителем, выбрав его кан­дидатуру из всех знатных вельмож королевства. После этого Рэн­дом со свитой пробыл в Кашфе ровно столько, чтобы убедиться: народ ее согласен с воцарением Арканза.

Отослав Бенедикта с войсками назад в Амбер, король Рэндом допоздна засиделся в королевском замке Кашфы. Арканз неторо­пливо обедал с Рэндомом, блаженствуя в предвкушении намечен­ной на следующий день коронации. Когда совсем стемнело, Рэн­дом откланялся, сославшись на кое-какие дела в Амбере, покон­чив с которыми он успеет прибыть на коронацию.

На следующее утро, перед тем как облачиться для торжествен­ной церемонии и по карте перенестись в Кашфу, Рэндом какое-то время проводит со своим сыном, играя на ударной установке. Дело несколько осложнилось, когда загадочная разрушительная сила разнесла часть королевского замка. Но ситуация стала еще хуже, когда с Рэндомом срочно связался по карте один из его посланни­ков в Кашфе. Он сообщил о произошедшем на заре перевороте, который поддержали внешние военные силы, вторгшиеся в сто­лицу королевства и захватившие королевский дворец. Переворот устроил человек, по описанию походивший на разбойника Далта. Вместе с ним был молодой принц Ринальдо, заявивший, что будет коронован в Кашфе вместо Арканза.

До того как Ринальдо I взошел на трон. Мерлин, племянник Рэндома, встретился с молодым принцем. По словам Ринальдо, Арканза держали во дворце под арестом, и у него было все, кроме свободы. Вернув корону в семью, Люк был вынужден с большой неохотой сесть на престол вместо своей матери Джасры, хотя и сомневался, что справится с «этой блатной работой» лучше гер­цога Арканза.

Хотя Ринальдо ручайся, что не причинит вреда Арканзу, гер­цога не выпускали из дворца, где его, вероятно, держали в качест­ве заложника.